мужчины.
В общем, судя по всему, они вдвоем продолжали отмечать заключение договора. Наверное, ничего там особо выдающегося и не было, ну сколько стоит переоборудовать кафе? Но сегодня все равно очень удачный день получился, и меня это радовало.
Возле подъезда дома мы притормозили, не желая расставаться. Я ждала просьбы испить кофе, Дима же нещадно тормозил, не улавливая моего желания.
— Пойдем подразним Руслана, если он там? — предложила я, надеясь, что Дима все же напросится ко мне. — Предложим ему поискать что— нибудь ценное, помимо часов.
— Хорошо смотритесь, — раздался за спиной смутно знакомый голос, едва мы двинулись к двери подъезда. — Подождите минутку.
Из не особо приметной и наглухо затонированной иномарки появился седой, выбравшись на тротуар с пассажирской стороны. Тот самый человек, личность которого так и осталась загадкой. Только сейчас на нем не было серого костюма, облачился он попроще. С места водителя появился крепкий накачанный молодой парень.
— Вы не в курсе, но Борис сегодня взял отгул.
— А его не уволили?
— Пока нет. Так вот, взял Борис отгул и направился сюда. Машина его припаркована на соседней улице. Мы маячки прицепили, как на его автомобиль, так и на него самого. Господин Сверчков ведь обещал вам безопасность. Только Боря проявляет глупое упрямство и намерен Марине мстить. И сейчас караулит в подъезде. Но мы туда сходим сами, без вас. Поинтересуемся, не заблудился ли человек, не плохо ли ему там стало, что два часа сидит, не выходит. Ждали вас, так сказать, как заинтересованных зрителей.
Я вздрогнула, услышав всё это. Неужели мстительный Боря не угомонится? Прижавшись поплотнее к Диме, я попыталась совладать с нервами.
— Я с вами.
— Нет, ты с дамой. Подъезд откройте, там же код.
Через десяток секунд мужчины исчезли за дверью. Еще через пару минут выволокли изрядно потрепанного Бориса, закидывая на заднее сиденье автомобиля.
— Всего вам хорошего, молодые люди. На сей раз мы постараемся быть более убедительными.
Седой мужчина подмигнул мне, усаживаясь в машину. Мы проводили иномарку взглядами, потом посмотрели друг на друга.
— Марина, да пошел этот Боря к черту. И еще, я хочу испить чаю, но это только предлог.
Дима широко улыбался, но черные его глаза смотрели слегка настороженно.
— Дайте напиться, а то так есть хочется, что переночевать негде. Где— то я это слышала. Предупреждаю, что родителей дома нет!
— Отличная новость!
— Но может там оказаться брат, который любит есть чужие эклеры.
— Ну, наверное, я все равно не передумаю.
Пока мы поднимались на наш этаж, я лихорадочно вспоминала, в каком виде оставила комнату утром, не сильно ли там все захламлено и не ужаснет ли Диму бардак. Решила, что мое жилище более или менее прибрано, стыдно мне не будет. Все равно предварительно брошу его на кухне.
У брата в комнате завывала музыка. Как можно это слушать?
— Евгений, у меня гости, прошу в трусах не шастать. И как у тебя уши в трубочку не сворачиваются?
— Это Мэнсон, если ты не расслышала. Известный популярный исполнитель, темнота ты бескультурная
Этого типа я знала, ужасный!
— Я думаю, что если твой Мэнсон встретит в подворотне Валуева, то именно Коля Валуев обделается от страха. Не слушал бы ты такую музыку громко, оглохнешь.
— Спасибо, сестренка, я уже поужинал.
Евгений послал мне воздушный поцелуй, закрыл дверь и громкость музыки своей все же убавил. Появится скоро, я в этом не сомневалась. Любопытство являлось отличительной чертой моего братишки. В свою комнату я заглянула сразу же, как навестила Женьку. Ну, еще не совсем понятно, будет ли туда предоставлен доступ моему гостю, но я хотя бы убедилась, что там прибрано и кровать застелена.
Вскоре мы пили чай, Евгений в церемонии участвовать не стал, но, естественно, удостоверился, что у меня именно Дима, а не какой— то посторонний неизвестный тип.
— Евгений, ты сегодня проспал замечательную возможность, в подъезде сидел в засаде Боря, твой друг из одной московской компании.
— Да ты что? Откуда знаешь?
Дима кратенько поведал, что произошло совсем недавно.
— Вот же…..А ведь хотел я за дошираком в магазин сгонять. Навалял бы повторно гаду. Лень виновата, доширак все еще хочется, но уже нет стимула из квартиры выходить, раз Бориса увезли. Если что, то у меня музыка и я ничего не услышу.
Евген ретировался, полагая, что мешать посиделкам не имеет права. Но успел вогнать меня в краску своими словами. Чай кончился, разговор не клеился. Вскоре я созрела, решив все же заманить Димона к себе в комнату, с намерением с ним там целоваться. Я взрослая девушка и имею право на подобные действия. Так мысленно вдохновила себя на такого рода подвиг.
Дима возражений не имел, смело двинувшись в распахнутую дверь. Принялся оглядываться и почти сразу застыл. Я с любопытством следила за ним, поэтому сразу уловила, как он напрягся. Что не так? Паутина? Трусы, на видном месте брошеные? Паника едва не захлестнула меня, почему он встал столбом на входе, кто мне пояснит?
Проследив за его взглядом, я поняла, что заинтересовала Дмитрия картина с пейзажем, именно на нее мужчина смотрел, как зачарованный.
— Дима, с тобой все в порядке?
— Поленов.
— Что? Я не поняла.
Он, вроде как, обязан смотреть на меня, ему даже разрешено меня обнимать и целовать. Но внимание искусствоведа оказалось полностью поглощено обычной картиной.
— Поленов, автор картины.
— Я, вроде, слышала про такого художника. Но почему ты решил, что это его произведение? И почему застыл?
— Откуда она у тебя?
— Мне соседка подарила.
И тут Дима принялся хохотать, громко, задорно, даже вдохновенно. Но я все равно ничего не понимала. Я едва решилась заманить его к себе, а он смеется, увидев картину, забыв про меня?
— Ты можешь мне все объяснить?
— Именно эту картину я искал. Именно ее. Оказалось, что просто надо было побывать у тебя в гостях.
— Что ты сказал? Ты искал картину? Я думала, что что-то старинное и ценное.
— Марина, а что ты скажешь, услышав, что за полотна Поленова отваливают большие деньги?
— Пять — десять миллионов рублей? Или больше?
— Миллион долларов, к примеру. Я не утверждаю, что все его картины столько стоят, но… даже триста— четыреста тысяч долларов— это ведь бешеные деньги!
Озвученная цифра слегка меня прибила, надо сказать. Это что, у меня на стене висит картина, которая может стоить миллион баксов? Это шутка, наверное.
В итоге, мы не обнимались, не целовались и Дима даже забыл, что можно остаться на ночь! Понятно, что картина ценная, ясно, что событие не ординарное,
